Особенности работы на иностранных проектах

Маргарита Дедова, руководитель проекта во Вьетнаме
— В апреле 2017 года мне предложили принять участие в проекте по нагрузочному тестированию мобильного банка. Нужно было составить профиль на основе предоставленной статистики, разработать средства нагрузочного тестирования (СНТ) и провести две итерации. Казалось бы, что здесь особенного, задача как задача. Но банк находился во Вьетнаме, и он еще ни разу не проводил нагрузочное тестирование (НТ). Это означало, что мы будем первыми, именно мы зададим стандарты НТ и предоставим результаты, которыми будут пользоваться ближайшие несколько лет. Я почувствовала вызов: работать в другой стране с заказчиком, у которого нет опыта в НТ, будет довольно сложно, но результатом станет не просто проходной отчет очередного релиза в известном банке, а диагностика системы, которая позволит качественно изменить уровень предоставляемых банком услуг. К тому же, ни у меня, ни у кого из коллег прежде не было опыта работы в Азии, и если мы справимся с этой задачей, то сможем считать это новой покоренной вершиной.

Тимур Лайшев, тимлид на проекте во Вьетнаме
— Особенность была в том, что проект был сделан полностью с нуля, без готовой аналитики со стороны заказчика по всем частям объекта тестирования. Нам нужно было разработать фреймворк для НТ мобильного приложения с кастомным шифрованием на базе Jmeter. Цель — локализация «узких» мест в автоматизированной информационной системе (АИС), интегрированной с большим количеством модулей, что бывает нечасто: интеграция в разы усложняет поиск «узких» мест. Для реализации мы составили профиль с нуля, проанализировали таблицы баз данных (БД) на предмет самых интенсивных. На основании этого составили запросы и получили статистику.

Олег Бережной, инженер-тестировщик на проекте в Великобритании
— В моем случае особенность была в том, что в этой компании мы на самом деле работали над проектом для третьей организации. Даже не одной. Я тестировал их веб-приложение сырьевой биржи, и некую его шаблонную версию они «допиливали» для разных заказчиков. При этом никакой коммуникации с теми другими организациями не было. Все общение шло внутри одной компании, но этого хватало.

Тимур Лайшев, тимлид на проекте во Вьетнаме
— В какой-то момент бизнес-заказчик сказал, что мы должны найти строчку кода, из-за которой ничего не работает. С нашей стороны никак не получилось донести до него, что это нерелевантный запрос и не по адресу. Пришлось мне найти эту строчку. В целом, у коллег по проекту было довольно слабое представление о проблемах производительности и о НТ. Причем не только у вьетнамцев, но и у приглашенного специалиста SAP, который в ряде случаев не знал, как интерпретировать результаты мониторинга на инструменте, который он продает.

Олег Бережной, инженер-тестировщик на проекте в Великобритании
— В британской компании напрочь отсутствовала вменяемая среда управления жизненным циклом проекта. То есть никакого баг-трекера. Excel-таблички использовались тут повсеместно: для написания тестов, для отчетов по тестам и для отчетов по трудозатратам (timesheets). Еще одной интересной особенностью было то, как надо оформлять пройденные тесты. Даже если тест пройден успешно, инженеру по тестированию все равно нужно было предоставить доказательства. Как правило, скриншот. То же самое делали и разработчики, когда отдавали дефект на ретест. Неплохая практика, хоть и занимает дополнительное время.

Маргарита Дедова, руководитель проекта во Вьетнаме
— У нас было две недели, за которые нужно было написать заглушки, сделать еще один запуск и сдать заказчику итоговые результаты. Неожиданно вьетнамская тестировщица «вспомнила», что не умеет проводить НТ. Она попросила объяснить ей все заново... Ну, как мы можем отказать вьетнамским коллегам, которым после нас придется разбираться с СНТ в одиночку? Их не каждый наш инженер запустит, а здесь вообще надежды нет. Пришлось обучать мисс Хуен премудростям нагрузочного тестирования, но из-за этого на разработку заглушек времени почти не осталось, просили помощи у коллег из Москвы.

Денис Головаш, инженер-тестировщик на проекте во Вьетнаме
— Лично я не заметил особой разницы между этим зарубежным проектом и нашими проектами в России. Мы работали так же, как и на любом другом проекте. Разбили его на подзадачи и выполняли их.

Тимур Лайшев, тимлид на проекте во Вьетнаме
— Нам сильно повезло с менеджером со стороны заказчика. При общем организационном бардаке он по-человечески очень старался нам помочь. Выполнял технические задачи, которые должны были делать его коллеги: рестартовал серваки, отлавливал администраторов, когда те купались в море на корпоративе. По возможности пытался достать необходимых нам людей.

Денис Головаш, инженер-тестировщик на проекте во Вьетнаме
— В силу языкового барьера, больше всего мы контактировали с менеджером проекта, так как только он хорошо знал английский. Хотя в России всегда более плотно общаешься со всем кругом участников проекта.

Олег Бережной, инженер-тестировщик на проекте в Великобритании
— Одной из главных особенностей команды, с которой я тогда работал, была сплоченность. Я был в офисе на Пасху, и мы всей командой искали спрятанные яйца, пекли шоколадные кексы прямо в чашках, участвовали в каких-то конкурсах. Коллеги постоянно организовывали факультативные «движняки». Это все прекрасно, но надо вливаться. У нас в коллективе был молодой стажер, который выбивался из группы. Мы с ним общались задушевно наедине, но ему не очень нравилось отношение коллег и сама работа. Нелегко ему приходилось, скажу я вам!

Денис Головаш, инженер-тестировщик на проекте во Вьетнаме
— Насколько непривычно было работать с иностранными коллегами? Сложно сказать. Мы приехали командой. Думаю, чтобы в полной мере прочувствовать это, надо погружаться в проект одному. Разница в культуре делового общения заключалась в том, что нужно было постоянно добиваться выполнения задач от вьетнамских коллег. В России я отправляю письмо с запросом и знаю, что сотрудник будет им заниматься. Там не так. Например, нам нужно было получить статистику. Это означало, что каждый день по несколько раз я подходил к администратору и спрашивал, когда он пришлет статистику. Если ты едешь в другую страну работать, то никогда не учтешь какую-то ментальность. Поедешь в Европу — там будут свои особенности в общении. Погружение в среду в другой стране — слабо предсказуемый фактор. Например, от тебя что-то требуют, чего не было дома никогда. Могут задавать личные вопросы, которые обычно на работе не обсуждают. Языковой барьер был, но в целом, в IT-области у нас один язык, так что общаться было легко.

Денис Головаш, инженер-тестировщик на проекте во Вьетнаме
— Насколько непривычно было работать с иностранными коллегами? Сложно сказать. Мы приехали командой. Думаю, чтобы в полной мере прочувствовать это, надо погружаться в проект одному. Разница в культуре делового общения заключалась в том, что нужно было постоянно добиваться выполнения задач от вьетнамских коллег. В России я отправляю письмо с запросом и знаю, что сотрудник будет им заниматься. Там не так. Например, нам нужно было получить статистику. Это означало, что каждый день по несколько раз я подходил к администратору и спрашивал, когда он пришлет статистику. Если ты едешь в другую страну работать, то никогда не учтешь какую-то ментальность. Поедешь в Европу — там будут свои особенности в общении. Погружение в среду в другой стране — слабо предсказуемый фактор. Например, от тебя что-то требуют, чего не было дома никогда. Могут задавать личные вопросы, которые обычно на работе не обсуждают. Языковой барьер был, но в целом, в IT-области у нас один язык, так что общаться было легко.

Марат Невмянов, инженер-тестировщик на проекте во Вьетнаме
— Непривычно слушать чужой язык. Подход к работе тоже отличается: подавляющее большинство сотрудников работают без погружения в суть проблемы. У нас тоже такое бывает, но там это повсеместно. Теперь при общении с вьетнамскими коллегами я рекомендовал бы обращать внимание на данные, которые они предоставляют, и все перепроверять. Необычно было то, что в большинстве компаний Вьетнама есть тихий час: выключается свет, и все дремлют. Большинство сотрудников не очень хорошо понимает английский. Из-за этого приходилось по несколько раз объяснять, что тебе нужно, а потом проверять, что дали именно то, что ты просил. Общение через руководителя проекта от заказчика проходило довольно комфортно.

Тимур Лайшев, тимлид на проекте во Вьетнаме
— Я не увидел разницы. Люди, с которыми я столкнулся, показались мне довольно ответственными и дружелюбными. Единственное, тяжело было работать с вьетнамскими подрядчиками банка, так как они отказывались идти на контакт и предоставлять нужную информацию. Собственно, из-за их модулей все было плохо с целевой системой тестирования. Что касается коммуникаций в общем, можно сказать, что вьетнамцы — «мастера увиливания», они не отвечают прямо на вопросы. И знание языка тут не поможет. Еще у вьетнамцев есть привычка спать в обед (выключать свет и устраивать тишину для всех). Я бы сказал, что в момент, когда есть критичная задача и нужно срочно что-то делать, это скорее отвлекает.

Марат Невмянов, инженер-тестировщик на проекте во Вьетнаме
— Да, стоит. Я бы порекомендовал хотя бы из-за опыта работы в другой стране. После вьетнамского проекта я стал перепроверять данные и на других проектах. Погода довольно сильно влияет на все, причем скорее отрицательно: там очень жарко, и ты медленно ходишь. Надо быть готовым к другой кухне: во Вьетнаме все из риса, даже лапша из риса. Кофе по умолчанию везде холодный и сложно объяснить, что ты хочешь горячий.

Денис Головаш, инженер-тестировщик на проекте во Вьетнаме
— На самом деле, тяжело работать в непривычной среде. Предположу, что для некоторых это вообще невозможно. Например, ты привык к вечернему променаду, а на улице дождь идет. Там совершенно другая пища, могут быть проблемы с желудком. Когда за окном +35, кому-то тоже может быть некомфортно. Нужно подучить язык, не бояться общаться с людьми, даже если не понимаешь нюансы: например, ты задаешь прямые вопросы, а тебе отвечают обтекаемо, потому что отвечать прямо не принято.